Анафраза: Языковой феномен и литературный прием

    сержант схватил автомат Калашникова упер в синий
живот и с наслаждением стал стрелять в толпу

    толпа уперла автомат схватила Калашникова -
сержанта  и стала стрелять с наслаждением в синий живот

    Калашников - автомат с наслаждением стал
стрелять в толпу... в сержанта... в живот... в синее

 Так начинается стихотворение Генриха Сапгира "Сержант". Все строки в основном составлены  из одних и тех же слов, которые меняются порядком и грамматическими признаками (число, падеж, функция в предложении). Как обозначить эту языковую структуру и литературный прием, основанный на взаимосвязанных изменениях слов по синтагматической и парадигматической осям?

    В этой статье вводится понятие анафразы, которое описывает перестановку слов во фразе и соответствующие трансформации ee смысла.

Прежде всего, следует сопоставить анафразу с анаграммой. Как известно, анаграммой называется слово или фраза, образованные перестановкой букв другого слова или фразы, например, арка – кара, или отвар  – рвота – автор – тавро. Палиндром (перевертень) – это разновидность анаграммы, когда буквы переставляются строго в обратном порядке, например, топор – ропот. Анаграммы играют огромную роль и в литературном творчестве, и в религиозных писаниях, например, в Кабале, где перестановкой букв постигаются взаимосвязи слов в Библии и их тайные значения.

Анафразы – это лексические анаграммы. В них единицей перестановки выступают не буквы в словах, а слова во фразах и предложениях.

АнафрАза   (англ. anaphrase, от греч. ana,  назад, обратно, опять, вверх + греч. phrasis, речь, манера речи, фразеология) – фраза или любой отрезок текста, образованные перестановкой слов из другой фразы или текста, при соответствующем изменении их лексико-морфологических признаков и синтаксических связей.

AнафрАзия  – изменение порядка слов во фразе, a также литературный прием, основанный на таких фразовых преобразованиях.

    Если порядок слов в первой (исходной) фразе принять за прямой, то в анафразах порядковые номера слов меняются:

Народ (1) смотрит (2) на тебя (3), мужайся (4)!        1  2  3  4
Народ мужается, смотря на тебя.                               1  4  2  3
Ты мужаешься, смотря на народ.                                 3  4  2  1
Мужайся, смотри, народ с тобой!                                 4  2  1  3

Здесь и далее все примеры анафраз, если их авторы не указаны, принадлежат автору статьи.
 

Анафразу следует отличать от перифразы, которая выражает одно и то же значение разными словами. Анафраза, наоборот, одними и теми же словами выражает разные значения.

Пример перифразы у А. С. Пушкина:

Пришли мне... витую сталь, пронзающую засмоленную главу бутылки, – т.е. штопор. [1]

Перифразы слова "штопор":

1. пронзатель пробок
2. открыватель бутылок
3. винная спираль
4. витая сталь, пронзающая засмоленную главу бутылки.

Анафразы пушкинской строки:
 витая сталь, пронзающая засмоленную главу бутылки
 стальная бутылка, пронзающая витую смоль главы
 засмоленная бутылка, витой сталью пронзающая главу, и т.д.

Среди анафраз выделяются палиндромные фразы (зеркальные фразы, фразы-перевертни), в которых знаменательные слова следуют в обратном, перевернутом порядке.

Человек рождается в мире духа.
Дух мира рождается в человеке.

Важные новости o газете.
Газетные новости о важном.

Все делятся немногим.
Немногие делятся всем.

Игра прямого и перевернутого порядка слов образует фигуру, известную в риторике и стилистике под именем хиазма. Хиазм – это соединение в одном высказывании двух частей с прямым и обратным порядком слов.

Сберегший душу свою потеряет ее;
а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее
                                                (Мф.10:39).

Название "хиазм"  производно от chi (Х или "хи"), двадцать второй буквы греческого алфавита, и от греческого же chiazein ("отмечать крестиком").
Если мы расположим две части высказывания-хиазма одно под другим и соединим линиями слова в первой и второй строке, то обнаружим фигуру креста.

Не клятва (a) заставляет нас верить человеку (b),
но человек (b) – клятве (a).
                                    Эсхил.

Если изобразить это схематически, хиазм приобретает форму буквы Х:
                    а     b
                    b    а

Вот еще примеры хиазмов:

Дурные люди живут, чтобы есть и пить
а добрые едят и пьют, чтобы жить
                                                Сократ.

Не печалься, что люди тебя не знают,
но печалься, что ты не знаешь людей.
                                    Конфуций

Отцу легче заиметь детей
чем детям – настоящего отца
                                                Папа Иоанн 23

Не позволяй дуракам себя целовать
а поцелуям – себя дурачить
                                                    Joey Adams

Женщинам лучше удается любить своих мужей
чем выходить замуж за любимых
                                                Clare Booth Luce

Любите искусство в себе
а не себя в искусстве
                                                    К. Станиславский.

Хиазмы часто используются в политической риторике:

...Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас
спросите, что вы можете сделать для своей страны
                                                    Джон Кеннеди

Мы будем вести за собой силой примера, но, если понадобится, мы готовы воспользоваться примером своей силы
                                                    Билл Клинтон

Особенно велико значение хиазмов в религии и философии, поскольку здесь, на просторе мирообъемлющей мысли, обнаруживается противоречивая целостность бытия, взаимообратимость его противоположных начал.

Бог стал человеком, чтобы человек мог стать Богом
Бог вочеловечился, чтобы человек обожился
                          Из писаний отцов церкви

...В Боге хранится тайна о человеке и в человеке – тайна о Боге. В человеке рождается Бог, и в Боге рождается человек
                            Николай Бердяев [2]

Женщины не знают, чего они хотят, а мужчины хотят того, чего они не знают.

Женское в мужском, мужское в женском – такова китайская эмблематика начал Инь и Ян.  Женский темный кружок вписан в мужское светлое поле, а мужской светлый – в темное женское,  и вместе они, обнявшись, образуют круг.

Как видим, хиазм включает в себя две анафразы, с прямым и перевернутым порядком слов: "искусство в себе" – "себя в искусстве"; "сила примера" – "пример силы"; "женское в мужском" – "мужское в женском".  Хиазм – это сочетание двух анафраз с прямым и перевернутым порядком двух слов.  Отсюда тетрадичность, четырехэлементность хиазмов: два слова, как правило, ключевых по смыслу, употребляются дважды, в прямом и перевернутом порядке.  [3]

Но хиазм, как риторическая фигура, как тип высказывания – далеко не единственный способ лингвистической и литературной работы с анафразами. Хиазм, как правило, ограничен только двумя противоположными (палиндромными) анафразами,  включеными в одно высказывание или в две диалогически соотнесенные реплики, например:

Айседора Дункан хотела ребенка от Бернарда Шоу.
"Какой это будет чудо-ребенок: мое тело и твой ум!"
На что Шоу ответил:
"Но что если у него будет твой ум и мое тело?"

Хиазм потому и производит такой сильный риторический эффект, что он выжимает все возможное из двух анафраз, оперирует двумя противоположными понятиями, контрастно их переставляя. Хиазм относится к анафразе примерно так же, как палиндром – к анаграмме. Хиазм переворачивает порядок слова, палиндром – порядок букв.  Анаграмма меняет порядок букв, но не обязательно переворачивает их. Точно так же анафраза меняет порядок слов, но не обязательно переворачивает их. Если палиндром – разновидность анаграммы, то хиазм – разновидность анафразы.

Мир анафраз гораздо разнообразнее, чем мир хиазмов. Во-первых, анафразы могут состоять из любого количества слов, изменение порядка которых не обязательно превращает их в палиндромные. Даже если ограничиться анафразией первого, самого бедного типа, уже из трех слов можно составить 6 анафраз, из которых только две будут палиндромными, а из 4 слов – 24 анафразы, из которых палиндромными будут только 2, так что полная обратность порядка слов – это скорее исключение, а не закон среди анафраз. Во-вторых, анафразы вовсе не обязательно должны использоваться в синтагматическом ряду, как части одного высказывания или двух диалогически соотнесенных высказываний. Анафразы могут восприниматься парадигматически, как члены одного многообразно варьируемого, "полифразового" ряда (см. ниже главу "Полифраз как литературный жанр), в котором разный порядок слов создает разные виды смысловых соотношений. Из одних и тех же слов могут складываться лучшие и худшие анафразы, или равные по качеству, но неодинаковые по смыслу. Какие при этом происходят типы смысловых преобразований, может стать предметом особой лингвистической дисциплины – анафразеологии.

    Следует отметить, что русский язык, с его относительно свободным порядком слов, особенно расположен к анафразии, сравнительно с языками, где порядок слов более жестко фиксирован. Анаграммы и буквенные палиндромы чаще встречаются в тех языках, где велика теснота буквенного ряда, где морфемный состав слова минимален и практически любое сочетание букв является словообразующим, как, например, в иврите и, в гораздо меньшей степени, в английском.  Соответственно, там изменение порядка букв почти всегда или часто влечет за собой образование нового слова. � усский язык, с его многобуквенными и многоморфемными словами, не так благоприятствует анаграммам и палиндромам. Зато свободный порядок слов создает режим благоприятствования анафразам.
 

Анафразы, состоящие только из двух слов, симметрически меняющих позицию по отношению друг к другу, всегда являются хиазмами:

рост знания – знание роста
звезды очей – очи звезд
пламя знамени – знамя пламени
высокое небо – небесная высь

Подобные хиазмы могут быть глубоко содержательными:

Все во мне, и я во всем (Ф. Тютчев)

Что было в начале: курица в яйце или яйцо в курице? – В начале был предлог "в".

Что для тебя важнее: дух жизни или жизнь духа?

Пока что у него не по возрасту зрелый ум. Надеюсь, его ждет умная зрелость.

Если Новое время, по мысли Хайдеггера, характеризуется тенденцией создавать картину мира, то постновое время, так называемый постмодернизм, делает следующий шаг, как бы убирая мир за картиной и углубляясь уже в мир картины.

Таковы симметрические, зеркальные преобразования лексических единиц. Если фраза состоит из трех и более знаменательных слов,  ее преобразования могут быть симметричными или асимметричными.

Белая береза глядит в мое окно.
Окно мое глядит на березу белую. (симметричное)
Береза глядит в мое белое окно.   (асимметричное)

Виды симметрии в трехсловных и более длинных анафразах многообразны и не сводятся к обратному порядку слов. Симметрия может быть незеркальной,  как, например,  попарная перестановка двух слов в анафразах из четырех знаменательных слов:

толстые книги в тонких обложках         1   2    3    4
тонкие книги в толстых обложках         3   2    1    4

уродливые мысли умных людей            1   2    3    4
умные мысли уродливых людей            3   2    1    4

красивая женщина в старом платье       1   2   3   4
старая женщина в красивом платье       3   2   1   4

счастливая борьба за достойную жизнь   1   2   3   4
достойная борьба за счастливую жизнь   3   2   1   4

долгий путь к светлой жизни                    1   2   3   4
светлый путь к долгой жизни                    3   2   1   4

Здесь первое и третье слова в четырехсловной анафразе меняются местами, а второе и четвертое остаются на своих местах. Если обратный порядок слов можно назвать фразовым перевертнем, то такой тип анафразы можно назвать переложнем, поскольку слова с устойчивым порядком перелагаются словами с обратным порядком. В данном случае перед нами нечетные переложни, где перелагаются слова с нечетными порядковыми номерами (1 и 3). Возможны и четные переложни, но, по моим наблюдениям, они встречаются гораздо реже:

          великая мечта о страстной любви        1   2   3   4
          великая любовь к страстной мечте      1   4   3   2

Еще один тип анафразы сводит в пары четные и нечетные слова:

        наша атака на позиции врага   1   2   3   4
        атака врага на наши позиции   2   4   1   3

Набор из трех слов порождает шесть возможных анафраз (если исключить из подсчета вариации-деривации отдельных лексем):

123    бедная любовь юноши (прямой порядок)
132    бедная юность любви
213    любовь бедного юноши
231    любовь юного бедняка
312    юношеская бедность любви
321    юношеская любовь бедняка  (перевертень)

� азумеется, любая из анафраз может быть взята как исходная при построении других анафраз, и тогда, например, "бедная любовь юноши"
станет перевертнем "юношеской любви бедняка". Возможны и дополнительные словообразовательные вариации лексем, составляющих анафразу: "юная любовь бедняка", "юношеская любовь бедного" и т.д.

Количество возможных анафраз, если исключить словоизменительные и словообразовательные вариации (уровни 2-4), формально определяется факториалом исходного набора слов, т.е. перемножением всех натуральных чисел от единицы до данного числа слов. Например, из четырех слов можно составить 24 анафразы, а из пяти – 120 анафраз

Из шести слов образуется теоретически 720 анафраз, из семи – 5040, из восьми – 40320, из девяти – 362880, из десяти – 3 миллиона 628 тысяч 800 анафраз. После 10 прибавление каждого слова в исходный набор меняет число возможных анафраз более чем на порядок: миллиарды, триллионы, квадриллионы и т.д. Наиболее доступны комбинаторному изучению и классификации двух-, трех- и четырехсловные анафразы.
 

Не обязательно анафраза является полной, т.е. представляет собой перестановку всех слов, содержащихся в исходной фразе. Выборка может быть задана произвольно, например, анафраза может быть составлена из рифмующихся слов первой строфы первой главы пушкинского "Евгения Онегина", или из каждого десятого слова во второй строфе, или из слов первых трех строф, начинающихся на букву "п", или из всех слов пятой главы, содержащих больше десяти букв, и т.д.. Например, предложение "Наука заставляет скучать, а от правил можно занемочь" – анафраза рифмующихся слов в первых шести строках первой главы "Евгения Онегина".

Такие анафразы можно назвать выборочными, или неполными, и далее характеризовать их по критерию отбора. Определяющий признак анафразы: это отрезок текста (словосочетание, предложение, группа предложений), составленный из слов другого текста, которые при этом меняют свой порядок и могут изменять свои грамматические признаки или заменяться лексическими производными. Изменение порядка может осуществляться перестановкой слов на полной выборке из другого текста или пропуском слов в неполной выборке. Для второго типа анафразы подошло бы название анафразы-аббревиации. � азумеется, анафраза может сочетать в себе черты первого и второго типов, т.е. перестановку слов и их пропуск.

Еще один важный признак анафразы как результата текстового преобразования (target text) – объем исходного текста (source text): чем последний ограниченней, тем очевиднее само наличие анафразы.   Так, анафраза толстовского романа "Война и мир",   по лексическому составу почти равномощного словарю русского языка того времени, вряд ли может восприниматься как анафраза – скорее, просто как текст, написанный на языке того времени.
 

При изменении порядка букв в анаграмме сами буквы не меняются, но могут сильно меняться обозначаемые ими фонемы (звонкость-глухость, твердость-мягкость, редукция гласных, варианты фонем в разном окружении). [4]  Точно так же при изменении порядка слов в анафразе могут меняться морфо-синтаксические и деривационные признаки слов: вступая в новые связи, они изменяются по падежам,  лицам,  могут переходить в другие части речи и т.д. Звуковые вариации в анаграммах аналогичны тем словоизменительным и словообразовательным вариациям в анафразах, которые рассматриваются ниже.

Следует различать четыре уровня и типа анафразии:

1. Изменение порядка слов при сохранении всех словоформ, образующих фразу. В этом случае анафразия имеет интонационное значение, меняет логическое ударение и актуальное членение предложения (деление на тему и рему), но не меняет его смысла, например:

     Народ смотрит на тебя
     Народ на тебя смотрит
     На тебя смотрит народ
     Смотрит народ на тебя, и т.д.

2. Изменение порядка слов вместе с процессом словоизменения, т.е. сменой словоформ внутри морфологической парадигмы, при сохранении всех составляющих лексем.

    Народ смотрит на тебя
    Ты смотришь на народ
    Ты смотри на народ!
    Смотри, народ с тобой!

Здесь существительное "народ", глагол "смотреть" и местоимение "ты" предстают в разных грамматических формах, меняют падеж ("народ – на народ", "ты – на тебя – с тобой"), лицо ("смотрит – смотришь"),  наклонение ("смотришь – смотри"). По аналогии со "словоизменением" этот тип анафразии можно назвать фразоизменением.

3. Изменение порядка слов вместе с процессом словообразования, т.е. сменой лексем внутри деривационной парадигмы, при сохранении
их мотивационной связи и принадлежности одной лексико-семантической группе. [5]

    Народ смотрит на тебя, мужайся!
    Народ смотрит на твое мужество.
    Ты посмотрел бы на мужество народа!
    Ты посмотри на народное мужество!

Здесь меняются не только словоформы, но и сами слова. Лексические составляющие фразы являются переменными, переходят из одной части речи в другую: "мужество – мужайся", "народ – народное". Однако при этом производные от одной основы или одного корня мотивационно связаны, принадлежат к одной лексико-семантической группе, и к тому же образуют смежные звенья словообразовательной цепи (народ + н + ый = народный). По аналогии со "словообразованием" этот тип анафразии можно назвать фразообразованием.

4. Изменение порядка слов вместе с процессом словообразования,  при сохранении только общей корневой морфемы у лексем, лишенных мотивационной связи, принадлежащих разным лексико-семантическим группам.

Народ смотрит на тебя, мужайся!
Народился мужик, посмотрите на него!
На него засматривается замужняя родственница.
Замуж, роды – посмотрите на нее!

Здесь дан предельно широкий допуск лексическому варьированию в пределах фразы. Слова "мужайся – мужик – замуж" или "народ – народиться – родственница – роды"  имеют общий корень, но принадлежат разным лексико-семантическим группам и разным ступеням и ветвям словообразовательного процесса. [6] Это тоже фразообразование (как и тип 3), но не связанного, а свободного типа.

Итак, выделяются четыре уровня анафразии:
1) чисто синтагматический – изменение только порядка слов;
2) включающий морфологическую парадигму – изменение формы слова;
3) включающий узкую словообразовательную парадигму – подстановку родственных (однокоренных) слов внутри данной лексико-семантической группы;
4) включающий широкую словообразовательную парадигму – подстановку родственных слов из разных лексико-семантических групп.

Очевидно, что каждый следующий уровень открывает более широкие количественные и смысловые возможности для анафразии. На первом уровне число анафраз от данного набора слов определяется только формально – количеством их возможных перестановок. На последующих уровнях должны учитываться и парадигматические ряды (морфологические и деривационные) каждого слова, его словоформы и производные. Это многократно увеличивает содержательность и количество возможных анафраз и значение их отбора:  ведь не каждая из них, даже при условии грамматической связности, будет равно обеспечена смыслом.

Здесь мы вступаем уже в область анафразии как литературного приема и жанра. Думается, что два средних уровня анафразии, второй и третий, представляют наибольший интерес с точки зрения ее эстетического освоения. На первом уровне анафразия слишком бедна смысловыми возможностями и производится чисто механически перестановкой слов. На четвертом уровне, напротив, анафразия включает слишком широкий набор лексем, поскольку в их число допускаются любые производные от данного корня – из разных деривационных ветвей и лексико-семантических групп. При этом может утратиться смысловая связь соотносимых фраз – она сохраняется только в формальном единстве корневых морфем, что при отсутствии лексико-семантической связности может производить комический эффект. � азумеется, однокоренные, но разносмысловые лексемы несут в себе свои возможности творческой игры, не сводимой к каламбурам.  Не отрицая эстетического потенциала анафразии четвертого типа, мы в этой статье остановимся в основном на тех примерах анафразии, которые относятся ко второму и третьему типу, где соблюдается определенная мера разнообразия и единства во фразовых вариациях. С этой точки зрения, анафразы первого уровня чересчур монотонны, а четвертого – слишком гетерогенны.

    Феномен анафразии, разумеется, не ограничивается русским языком. В знаменитом 66-ом сонете В. Шексипра есть строка:

right perfection wrongfully disgraced

На ее основе могут быть образованы следующие анафразы 3-го типа:

wrong perfection rightfully disgraced
perfect disgrace rightfully wronged
disgraceful perfection rightfully wronged
rightful perfection wrongly disgraced,  и т.д.

К анафразии вполне сознательно прибегает Джеймс Джойс, например, в начале 11-ой главы 'Улисса':

"Miss Kennedy sauntered sadly from bright light, twining a loose hair behind an ear. Sauntering sadly, gold no more, she twisted twined a hair. Sadly she twined in sauntering gold hair behind a curving ear".
 

� яд анафраз образует особое целое, имеющее своеобразные грамматические черты и художественную структуру. Здесь важна экспрессия перечисления,   поэтика списка, где фразоизменение и фразообразование демонстрируют как бы вращающуюся ось смысла с непрерывным изменением порядка и форм выражающих его лексем.  Такую сверхфразовую единицу,  вариациями которого выступают анафразы данного набора слов,  назовем полифразом. [7]  Например, полифраз слов "я", "жить",  "Москва" включает следующие анафразы:

я живу в Москве
Москва живет во мне
жить мне в Москве
Москве жить во мне
я живу Москвою
Москва живет мною

Таков полифраз второго типа, включающий только словоизменительные вариации.  Можно более широко задать параметры полифраза, исходя из словообразовательной активности корней, например, взять за исходную единицу корень "жи" вместо основы "жить" и включать производные от этого корня – "жизнь", "живой", "вживую", "заживо"; рассматривать "я" и "мой" как супплетивные пары внутри одной лексико-семантической группы (местоимения первого лица – личное и протяжательное). Тогда полифраз  – уже третьего типа – будет охватывать и такие выражения:

жизнь Москвы во мне
я в жизни Москвы
я жив в Москве
Москва жива во мне
жизнь моей Москвы
Москва моей жизни
я оживаю в Москве
Москва оживает во мне
я заживо перед Москвой
Москва вживую передо мной

Можно и дальше смягчать структурные условия анафразии, раздвигать ее параметры, переходя на четвертый уровень, т.е. допуская любые производные, включая новообразования (неологизмы), относящиеся к разным лексико-семантическим полям.  При этом полифраз становится неограниченно длинным.

    МОЕ СОЖИТИЕ С МОСКВОЙ

    мое сожитие с Москвой
    сожитие Москвы со мной
    я разживусь Москвой
    Москва разживется мною
    Москва переживет меня
    я переживу Москву
    я – жила Москвы
    я – жилище Москвы
    Москва живит меня
    жизнь москвит меня
    моя живучая Москва
    моя москвучая жизнь
    ...................................................
    ..................................................

Анафразия – это как бы топологическое выворачивание фразового пространства, предельная "растяжка" данного набора слов,  сумма их семантико-морфо-деривационно-синтаксических преобразований.

Полифраз как совокупность всех анафраз от данного набора лексем – это, по сути, особый литературный жанр,  поэтика которого нуждается в изучении. Его трудно соотнести с какими-либо известными жанрами поэзии или прозы – это поэзия самой языковой парадигмы, поэзия фразовых преобразований, производимых одновременно измением порядка слов и замещением одних словоформ и дериватов другими, – поэзия фразоизменения и фразообразования. Наилучшие литературные результаты достигаются при условии наибольшей свободы исходных параметров, т.е. наибольшей лексико-мофологической растяжимости (варьируемости) каждого слова, при условии сохранения единства лексико-семантического поля.  Искусство анафразии – не механическое изменение порядка слов, это именно искусство, поскольку оно требует отбора среди многих вариантов преобразования данной лексической единицы.

Приведем пример развернутого полифраза, состоящего из вариаций на тему четырех слов: серый, дом, райский, место. Во всех своих возможных перестановках они составляют двадцать четыре анафразы, соединением которых и образуется парадигма фразоизменения как особое жанровое целое. При этом инвариантно сохраняются корни всех знаменательных лексических единиц, но допускается изменение не только их морфологических, но и словообразовательных параметров, вплоть до перехода слова в другую часть речи ("дом – домашний", "серый – серость", "место – местный – поместный").  Заметим, что каждая анафраза обладает своим смыслом, который в общей композиции фразового ряда дополняет и контрастно оттеняет значения других анафраз.

                СЕ� ЫЙ ДОМ В � АЙСКОМ МЕСТЕ

1234  серый дом в райском месте (прямой порядок)
1243  серый дом в местном раю
1324  серый рай домашнего места
1342  серый рай поместного дома
1423  серое место в домашнем раю
1432  серое место в райском доме    (четный переложень)

2134  домашняя серость райского места
2143  домашняя серость местного рая
2314  дом – рай серого места
2341  дом – рай местной серости
2413  дом – место серого рая
2431  дом – место райской серости

3124  рай – серость домашнего места
3142  райская серость поместного дома
3214  райский дом в сером месте   (нечетный переложень)
3241  райский дом местной серости
3412  райское место серого дома
3421  рай – место домашней серости

4123  место серости – дом рая
4132  место серости – рай дома
4213  место дома – серый рай
4231  место дома – рай серости
4312  место рая – серый дом
4321  место рая – домашняя серость (перевертень)

Таковы языковые полифразы, в которых можно отметить черты жанровой целостности и литературной игры. Приведем теперь два полифраза, которые уже успели войти в художественную словесность, – тексты Генриха Сапгира из циклов "Лубок" и "Современный лубок" [8], целиком построенных на анафразии.