Интервью

Екатерина Васильева-Островская: Поклянись для начала говорить только "голую блядь правду" и ничего кроме нее! (улыбается)

Баян Ширянов: А оно кому-то надо? "Поклянешься - проклянешься." Это стих. Я его щас выдумал.

ЕВ-О: Ну тогда не будем терять времени и приступим! Начнем с торжественной части. Тебя в этом году приняли в Союз писателей. Поздравляю! Наверное, скоро пора будет открывать собственное литобъединение. Планируешь уже?

БШ: А на хуя? Возись с ними, учи, зарабатывай травматическую аутоаллопецию, энурез, ломай пальцы... И грейся потом у костра из глазных сучков и задоринок... Это не для меня.

ЕВ-О: Ну а вдруг надумаешь? Кого бы ты туда включил?

БШ: Из свеженьких - Борхеса. Из старичков, обязательно Гомера, Аристофана, Апулея... Можно и Шескпира, и Данте, и Боккаччо, и Рабле... Из наших - Ломоносова, Пушкина, Достоевского... А вот Тургенева и Толстого не взял бы.

ЕВ-О: А почему, собственно? У Тургенева, кстати, тоже есть про наркотики. В "Записках охотника", кажется...

БШ: Причем тут наркотики? Толстой - графоман. А Тургенева я просто не люблю. На хрена мне такие?

ЕВ-О: Ну хорошо, тогда сменим тему. Открой, если можно, коммерческую тайну: были ли уже предложения экранизировать твои "Пилотажи"?

БШ: Куча. Только никто денег за это давать не хочет.

ЕВ-О: Очень жаль! Думаю, получился бы замечательный фильм. Кого бы ты, кстати, пригласил на главные роли?

БШ: Актеров надо брать совсем неизвестных. Молодых. Пусть получат свой шанс стать знаменитыми.

ЕВ-О: Ну, может быть... А вот саундтрек, мне кажется, в любом случае надо было бы поручить группе "Рада и терновник". Почему-то я, когда их слышу, сразу про "Низший пилотаж" вспоминаю.

БШ: Если уж об озвучке - то я бы пригласил "LAMБопс", "Хуй забей" и "Чердак офицера".

ЕВ-О: Ну что ж, будем слушать и мечтать об экранном воплощении... Тогда следующий вопрос. Ты - известный знаток наркоманской культуры. Твоему перу принадлежит, к примеру, подробный словарь наркоманского сленга. Расскажи, как, на твой взгляд, изменились нравы и обычаи наркоманов за последние 10-15 лет?

БШ: Это вопрос на добрую сотню диссертаций. Я похож на социологический институт? У меня нет достаточного количества информации. А то, что я вижу - оно в моих книгах.

ЕВ-О: И все же, не претендуя на научную классификацию и абсолютные обобщения, можно, наверное, отметить некоторые тенденции. Например, в "Низшем пилотаже" герой-рассказчик приобщается к наркотикам в среде хиппи, то есть людей, живущих как бы за гранью общества и в то же время окруженных какой-то тайной, которая как раз и привлекает будущего Клочкеда. Приготовление наркотика в эпоху Застоя, как это отражено в твоем романе, превращается в священнодействие, его прием - в акт утверждения личной свободы. Но по мере того, как время действия твоих произведений приближается к сегодняшнему дню, ситуация несколько меняется: и если в одной из первых глав "Срединного пилотажа" герои еще с благоговейным трепетом вспоминают один из подпольных джеф-сейшенов, сохраненных для истории на фотопленке, то в "Верховном пилотаже" мы наблюдаем сцену, где наркотик вводится в вену под Новый Год так же обыденно, как в другой компании в той же ситуации обычно опрокидывается бокал шампанского... Другими словами, наркотики все прочнее вписываются в нормальную жизнь. Возможно, наркоманов и не стало больше (мне трудно об этом судить), но отношение к приему наркотиков в обществе определенно изменилось. Распространенные некогда страшные легенды о людях, попробовавших один раз уколоться и тут же попавших в пожизненную зависимость от шприца, сменились сказками о модных, веселых молодых людях, употребляющих наркотики "под настроение", в свободное от учебы и бизнеса время.

БШ: Вот видишь, как ты замечательно все проанализировала. Мне и добавить нечего. Но, заметь, это твое видение. У других же может быть и другое...

ЕВ-О: Кроме нас с тобой, здесь и сейчас никого нет. Так что меня в данный момент интересует только твое мнение... Ну и конечно же мое! (смеется) Однако, возвращаясь к твоим книгам, нужно отметить, что их герои отнюдь не спешат вписываться в этот новый образ модного наркомана, как не соответствовали они и старому. В связи с этим вопрос такой: что, на твой взгляд, все же претерпело бОльшую эволюцию за последнее время - наркоман как таковой или его имидж?

БШ: Имидж, конечно. Человеки за последние 50000 лет почти не изменились...

ЕВ-О: То есть, ты имеешь в виду, что в твоих книгах ты хочешь показать человека таким, какой он есть в своей глубинной сути?

БШ: Об этом мечтают все писатели. (улыбается) Если ты считаешь, что мне это удалось - то это великолепно!

ЕВ-О: Тебе это несомненно удалось! Но, может быть, это пристальное внимание к глубинным, внутренним процессам как раз и является в твоих произведениях наиболее непривычным и шокирующим? Ведь ты предлагаешь читателю заглянуть не только в чувства и мысли своих героев, но и в их вены, нарывы, гнойники. Многие не хотят проникать так глубоко - ни в себя, ни в других. Им просто не очень нравится то, что они там находят...

БШ: Так это ж банальная психология. Если нечто вызывает в тебе некий отклик – значит, ты этим обладаешь. Если в тебе много говна - ты и видишь вокруг одно говно. А если говна... поменьше... то ты видишь не говно, а... удобрение... (улыбается) А хочется - не хочется... Оно ж там, внутре. С этим надо работать. А если работать нет желания - идет стандартная процедура вытеснения... Я, вот создал общественную организацию "Срущие вместе". Ты сразу о чем подумала?

ЕВ-О: Я попыталась представить себе вашу первую акцию, и это меня почему-то развеселило. Хотя понимаю, конечно, что тут не до веселья - дело-то большое, серьезное... (смеется)

БШ: Так первая акция уже была. Я объявил о создании этой организации... А какое "дело"? Сранье вместе что ли? С чего ты взяла, что те, кто будет входить в это общество, вообще будут заниматься совместной дефекацией? "Срущие вместе" - суть декларация доверия. Если я кому-то доверяю, я могу сесть срать с ним. Но это не значит, что мы немедленно, или вообще когда бы то ни было, этим займемся! "Срущие вместе" - общество единомышленников. Причем совершенно не обязательно... Если я могу сказать, что, с кем-то могу сесть срать вместе, то этот "кто-то" может и не захотеть сесть со мной. Он может захотеть сесть срать с кем-то другим, или другими... Это нормально. Главное - цепь. Цепь доверия. Это то, чего испокон веков не хватает человеческому обществу.

ЕВ-О: Насколько я поняла, твоя организация все же задумывается как элитарная, в отличие от, например, "Идущих вместе".

БШ: "Срущие..." не организация. Если бы я ее таковой задумал, то лет через 10 все бы ее члены таскали с собой талмуды с фамилиями и пометками кто с кем срет, а кто с кем срать не сядет... Это - возможность публично выдать некий кредит доверия. А на такой акт мало кто способен.

ЕВ-О: Способны-то, может быть, и многие. Но далеко не каждого при этом готовы выслушать. Ты - как раз один из тех людей, к заявлением которых общественность прислушивается с интересом. Можно сказать, что Баян Ширянов уже определенно стал народным достоянием...

БШ: Да. Тропу ко мне пока что топчут изрядно.

ЕВ-О: Не тяготит ли тебя в связи с этим то, что твое имя и образ постоянно являются предметом прилюдного обсуждения посторонними людьми? Не ощущаешь ли ты это как вторжение в твою личную сферу?

БШ: А есть смысл этим тяготиться? Это полезно для здоровья и потенции!

ЕВ-О: Тебя, кстати, называют культовым писателем. И ты, вроде бы, не возражаешь...

БШ: Это временно. Пока я не обманываю ожидания публики - я им являюсь. Но я не собираюсь быть им все время...

ЕВ-О: А чем для тебя вообще определяется культовость?

БШ: Популярностью среди молодежи, считающей себя думающей. Люди, у которых начали прорезаться мозги, ищут ответы на вечные и сиюминутные вопросы. И те книги, где, как им кажется, этих ответов больше всего, становятся культовыми.

ЕВ-О: Да, я думаю, ты прав: в культовых артефактах ищут обычно то, чего не находят в массовой культуре. И, прежде всего, конечно, возможность как-то задействовать свой интеллектуальный потенциал. (улыбается) И все же, тут, по-моему, не только в этом дело. Прочесть культовую книжку, на мой взгляд, сродни вступлению в тайное общество. Ты начинаешь воспринимать действительность несколько по-другому, в отличие от тех, кто ее не читал или прочел, но по тем или иным причинам не смог понять и оценить. В твой язык незаметно входят новые слова и выражения. Вот тут-то и возникает опасность, что в какой-то момент читатель настолько растворится в форме и стиле произведения, что идейное содержание отойдет для него на самый дальний план. Такова, пожалуй, плата за культовость. Ты согласен?

БШ: Так это ж всегда. Одни смотрят на внешнее, другие - на внутреннее. Куча - балансирует между этими крайностями. Все зависит от мудрости. А мудрых всегда меньше, чем хотелось бы.

ЕВ-О: Я думаю, все не так просто. Необязательно быть дураком, чтобы чего-то не понимать, и, наоборот, довольно часто, чтобы что-то понять, не требуются феноменальные умственные способности. (улыбается) Впрочем, это уже не совсем по теме. Поговорим лучше о тех, кто смотрит только "на внутреннее"... Иногда приходится слышать такое мнение: "Баян Ширянов - это не писатель, это БЫТОписатель". Как ты к этому относишься? Тебя обижает, когда художественные достоинства твоих произведений ставятся под сомнение?

БШ: Елена Петровская, философ и литературовед, однажды мне написала: "Я никак не могу взять в толк, за что же Вас ругали - это ("Низший пилотаж") образец вполне классической прозы, к тому же жанрово и композиционно изощренной." Я ответил?

ЕВ-О: Не понимаю я этих философов и литературоведов! (улыбается) Как только в искусстве появляется что-нибудь по-настоящему радикальное и экспериментальное, в нем сразу же находят соответствие классическим канонам. Так было, к примеру, с "Ожиданием Годо" Беккета, которое, согласно достаточно распространенным научным исследованиям, формально целиком и полностью вписывается в масштабы классического театра...

БШ: Вчерашний авангард - сегодняшняя классика. Но, всяко, существуют некие каноны. Меняется форма, композиция, драйв. Но базис... И только из-за этого базиса произведение становится классическим. А что это за базис - не надо меня спрашивать. Я литератор, а не аналитик.

ЕВ-О: Как бы там ни было, лично для меня "Низший пилотаж" - это, прежде всего, образец нового романа, за что я его и ценю. А классика уже достала. (улыбается)

БШ: Жаль...

ЕВ-О: Не расстраивайся, я пошутила... В любом случае, самое главное, что мы развеяли миф о том, что "Низший пилотаж" не претендует на художественность...

БШ: Он действительно не претендует. Он ЯВЛЯЕТСЯ художественным произведением.

ЕВ-О: Недавно ты, кстати, закончил еще одно не менее художественное произведение - "Верховный пилотаж". Событие радостное и грустное для любителей литературы. Радостное - потому что наконец можно его почитать, грустное - потому что это завершающая часть трилогии...

БШ: Почему трилогии? Дилогия. "Низший" и "Верховный" пилотажи.

ЕВ-О: А как же "Срединный"? Он разве не вписывается в общий цикл?

БШ: Какой "Срединный"? Я такого не писал...

ЕВ-О: А кто же, по-твоему, написал "Срединный пилотаж"? Пушкин?

БШ: Я сейчас пытаюсь в этом разобраться.

ЕВ-О: Ты его хотя бы читал? (улыбается)

БШ: Да. И нашел там одну очень важную деталь, которая кардинально отличает "Низший" от так называемого "Срединного..." Есть в "Низшем пилотаже" герой Седайко СтюмчЕк. В "Срединном" же Седайко СтюмчИк. И таких "пустяков" - масса. Я не буду их сейчас все тут приводить. И они доказывают, что написал "Срединный пилотаж" другой человек. Вскоре я, наверное, начну судебный процесс против издательства, его опубликовавшего...

ЕВ-О: И все же, неужели мы уже никогда больше не встретимся с Седайко Стюмчеком и Навотно Стоечко?

БШ: Отчего же? Есть люди, которые уже взяли себе эти имена... А в книгах - нет. В моих, во всяком случае. Нельзя же бесконечно эксплуатировать одну и ту же почву? Надо и на других полях попахать.

ЕВ-О: А на каких полях, если не секрет, ты собираешься пахать в ближайшее время? Ведь наверняка есть уже какие-то планы, наблюдения, наброски...

БШ: Есть, конечно. Например, я собираюсь написать про марсианскую колонию. Там рождается ребенок. Первый коренной марсианин. Его привозят на землю. И там оказывается, что он настоящий марсианин. Есть, конечно, аналогия с Хайнлайном. Но это будет совсем иначе.

ЕВ-О: А где будет все-таки разворачиваться основное действие - на Марсе или на Земле?

БШ: Сначала на Марсе. Потом на Земле. А финал - на Луне. А, может, все будет по-другому... (улыбается) Я пока в раздумьях.

ЕВ-О: Ну, в общем, твое обращение к этой теме мне кажется совершенно закономерным: после "Верховный пилотаж" подниматься можно разве что в космос.

БШ: Отчего же? Можно еще спуститься под землю.

ЕВ-О: Спускаться-то всегда найдется куда. Однако ты отчего-то все время стремишься наверх... Скажи, кстати, почему тебя в последнее время совсем не видно на массовых литературных сайтах? В лучшем случае там висят твои произведения, но сам ты туда не заходишь...

БШ: Я же автор крупной прозы. А она пишется долго. С погружением. Читать других, общаться с ненавистниками и поклонниками мне некогда из-за этого. Да и не верят большей частью, что Великий и Ужасный, попирающий хуем облака и наркотики, Бен-Ладен русской литературы и, по совместительству, воплощение мирового Зла, вдруг снизошел до общения с рядовыми посетителями сайта. Приходится сначала долго материться, потом доказывать... А на хуя мне это надо?

ЕВ-О: Ну, раз по техническим причинам у тебя пока не получается спуститься с небес, то оставь читателям хотя бы надежду на то, что ты читаешь их отклики. Думаю, это иногда интересно. В твоей книге отзывов в "Сетевой Словесности", к примеру, можно найти все, что угодно - от решительных попыток встать грудью на твою защиту от критиков и недругов до нежных признаний в любви к твоей творческой личности... Так что, пожалуйста, не забывай своих читателей!

БШ: Так пусть сразу верят... (улыбается)

ЕВ-О: А что там, кстати, за история была с поддельным Баяном Ширяновым?..

БШ: Вон, пацанчик *** (Сохрани скриншот, пока не поздно!) спиздил мое имя и говорит от него такую белиберду... Я ему говорю, спокойно, так: "Отдай". А он - не верю. Тоже мне, Станиславский... Придется лишить его последних штанов.

ЕВ-О: Скриншот я сохраню, но показывать его никому не буду. Зачем обижать ребенка?

БШ: Детей надо ебать! Злобно и злостно!

ЕВ-О: Ну вот, не хватало еще, чтобы нас обвинили в жестокости по отношению к детям! Нет чтобы сказать: "Терпеливо и нежно!" (смеется)

БШ: Хорошо. Детей надо ебать терпеливо и злобно... Что по-твоему есть воспитание? Попытки привития внутренней дисциплины.

ЕВ-О: Ко всей этой поучительной истории остается только добавить: на нашем сайте вы можете встретить только натурального Баяна Ширянова. Будем строго за этим следить! Если ты, конечно, соберешься к нам забежать. (улыбается) В последнее время тебя, действительно, практически не видно на литературных страницах. Зато у тех, кто посещает "тематические" сайты, посвященные наркотикам, есть некоторая вероятность встретиться с тобой в одной из конференций. Что это? Уход в элитарность? Или, напротив, шаг непосредственно к народу, за рамки традиционного Рулинета?

БШ: Это - работа. Или отдых... Впрочем, для меня все и работа и отдых одновременно. Там я собираю материал для серии сборников "Ремиссионер".

ЕВ-О: Ремиссионер, как я понимаю, это человек, находящийся в состоянии ремиссии, то есть (временно или постоянно) отказавшийся от наркотиков. Насколько я знаю, в эту серию должны войти произведения авторов, имевших на определенном этапе своей жизни наркотический опыт. Судя по тому, что материалы для "Ремиссионера" ты собираешь на "тематических", страницах, речь, прежде всего, пойдет о молодых, начинающих авторах, "не засветившихся" пока в других местах. Или я ошибаюсь?

БШ: Правильно. Среди этих авторов есть весьма и весьма талантливые. Но это мое мнение. Свое можно будет составить после выхода этих сборников в свет.

ЕВ-О: А о чем они пишут? Есть ли какие-то доминирующие темы, вокруг которых группируются отдельные рассказы?

БШ: Тема одна. Человек и его жизнь с наркотиками. Не только винтом. С самыми разными наркотиками. Вплоть до Интернета.

ЕВ-О: А какую роль играет Интернет в твоей собственной жизни? В опубликованном в "Словесности" открытом письме, адресованным тобой читателям и критикам "Низшего пилотажа", сказано, что, несмотря на наличие компьютера и модема, тебе лень подключаться к Сети. Как я понимаю, эта информация уже безнадежно устарела...

БШ: Интернет? Я туда хожу. Я там общаюсь. Я там учусь. Но думаю и пишу я вне его.

ЕВ-О: Но вернемся к твоей знаменитой пилотажной серии. Я прочитала ее целиком и, кажется, все поняла. Но одна вещь до меня никак не доходит: что же все-таки радикально отличает твоих героев от обычных, "нормальных" людей? Приход и отходняк чередуются друг с другом в любой жизни. Сексом тоже занимаются все. Для того, чтобы заставлять людей в метро делать то, что тебе захочется, ничего, кроме воображения, в принципе, не нужно. Да и проблем со здоровьем в той или иной степени никто не избегает. Так какой же тогда, спрашивается, смысл в приеме наркотиков?

БШ: У наркоманов более "концентрированная" жизнь. Но и расплата за это соответствующая. У них иной темп существования. Иной темп набора опыта. Но тех, кто не готов к таким радикальным изменениям, наркотики уничтожают. И таких - большинство. Таких, как я, могущих нормально жить в разных темпах бытия - единицы на сотни тысяч. Но здесь я говорю только об амфетаминах. У всех других веществ динамика иная. Опиаты - замедляют. Трава - изменяет угол "поляризации". И так далее. А смысл... Какой смысл НЕ принимать наркотики, когда все человечество, с самого начала своего существования, на них сидит?

ЕВ-О: Уточни, пожалуйста, что ты имеешь в виду. Ты говоришь о конкретных веществах - алкоголе, табаке и так далее. - или вообще об установке человечества на то, чтобы отвлекаться от повседневных проблем с помощью каких-либо воздействий физиологического или идеологического плана?

БШ: Я говорю о глобальной парадигме. Без психоактивных веществ немыслимо существование человечества. Без наркотиков, в самом широком смысле, люди перестанут быть людьми. О свойствах мака, грибов или конопли известно очень давно. Алкоголь - более позднее изобретение. Если говорить совсем грубо и примитивно, то четыре главных солярных праздника существовали во все времена и у всех народов. И так же всегда они сопровождались массовыми "гулянками" с обязательным потреблением разнообразных психоактивных веществ. Люди что ли "стресс накопившийся снимали". Сейчас темп жизни выше, стресс больше, снимать его приходится активнее... Некоторые попадают вообще в замкнутый круг: стресс от последствий потребления наркотиков пытаются снять теми же самыми, или другими, но все равно наркотиками... Вот и наркомания. Но, повторю, это грубое объяснение. Для "тонкого" здесь места не хватит.

ЕВ-О: Да, время, к сожалению, уже истекает. Пока ты еще тут, спешу задать несколько коротких вопросов на тему того, что я давно уже хотела знать о Баяне Ширянове, но до сих пор не решалась спросить. (улыбается) В "Сетевой Словесности" в рамках Мемориала-2000 опубликовано твое сатирическое произведение "Хроника наступающего Удвака", посвященное техническим проблемам вступления в новое тысячелетие. А как ты сам встречал 2000-й год? Помнишь?

БШ: В Новый 2000 год я писал "Хроники наступающего Удвака". Бухал шампуньское пополам с боярышниковым ликером. Ну, и трескался, конечно.

ЕВ-О: Поговорим теперь о женщинах. Из "Пилотажей" мы узнали, что "женщина" на самом-то деле мужского рода и называется правильно "баб". (улыбается) С одной стороны, некоторая тенденция к равноправию полов, вроде бы, просматривается (смеется) , но с другой... Так как же ты все-таки относишься к женщинам? Ты их любишь и уважаешь или обижаешь и унижаешь?

БШ: Я отношусь к ним так, как они хотят, чтобы я к ним относился... Хотя ошибки бывают, но со временем их становится все меньше и меньше...

ЕВ-О: И напоследок расскажи, пожалуйста, самый свежий наркоманский анекдот. Желательно на литературную тему.

БШ: Приходит, значит, Чхартишвили к Акунину, и говорит: "Крепче за ширянку держись, Баян... Крепче за баянку держись, Ширян..." Или как-то так... А дальше забыл... А! Во! Придумал. Баян Ширянов выпустил новый роман с продолжением. Первая часть – "Три винтотера". А продолжения "20 кубов спустя" и "10 кубов спустя".

ЕВ-О: Огромное тебе спасибо за интересный разговор! Желаю тебе дальнейших творческих успехов и много-много понимающих читателей!